Недоступная «доступная среда» Глазова

В Удмуртии с 2017 года создают доступную среду для инвалидов по государственной программе «Доступная среда». Программа рассчитана до 2025 года.

Основной посыл программы - создание правильных уклонов, пандусов, дорожек определенной ширины, тактильной плитки, установка скамеек.

Насколько хорошо эта программа выполняется в Удмуртии, можно судить по количеству инвалидов на улицах. В основном не хватает пандусов, - это то, что сразу бросается в глаза.

В столице Удмуртии элементы доступной среды еще можно встретить, а в других городах республики? Татьяна Лыходид, фельдшер скорой помощи и мама «хрустального» мальчика Вани Горбушина рассказала корреспонденту Udm-Info о недоступной среде в Глазове.

«Хрустальные» дети

Их еще называют «хрупкими» детьми. Это дети с несовершенным остеогенезом - генетически обусловленной патологией опорно-двигательного аппарата, которая характеризуется хрупкостью костной ткани и подверженностью ребенка частым переломам при минимальном воздействии или даже в отсутствие травмы.

Ване Горбушину 14 лет, он инвалид-колясочник.

«Как у нас многие говорят, "хрустальный" ребенок – это обычный ребенок, волей судьбы оказавшийся в коляске. Он ничем не отличается от обычных. Это ребенок, который хочет и должен жить обычной жизнью, как все люди. Но когда твои ноги – коляска, преградой становятся ступеньки, на которые чиновники не хотят сделать пандусы, или делают до того неудобные, что человек, передвигающийся на коляске, не может на них подняться», - говорит Татьяна.

Похоже, власти Глазова, реализуя программу «Доступная среда», ограничились открытием библиотеки на Короленко, 8 в декабре 2020 года. После того как Татьяна подняла проблему инвалидов-колясочников в городе, ей сразу предложили: «Сходите в новую библиотеку».

«Сейчас снег сойдет, дороги расчистят, и мы сможем туда доехать и оценить там доступную среду. В городе дороги зимой и весной чистят не очень хорошо», - сетует она.

Пандусов почти нет

Иван просто хочет, чтобы город принял его, он хочет самостоятельно передвигаться по улицам, свободно заходить в магазины, кафе, кинотеатры…

Но, по словам Татьяны, в Глазове почти нигде нет пандусов, а если и есть, то неудобные. В городских кафе их нет. В кинотеатр можно заехать по въездному пандусу, но только на первый этаж, а на второй этаж, где расположены смотровые залы, уже нет. «Туда мы можем попасть, только если будем тащить коляску с мальчиком. Но 14-летний ребенок – это почти взрослый человек: поднять его очень тяжело. Общий вес коляски с мальчиком - более 60 кг», - рассказывает мама особенного ребенка.

А раньше, когда Иван был поменьше и его легче было поднимать, они очень любили ходить в кино.

«Я не знаю, какие стандарты у пандусов, мы мало просвещены по поводу наших прав, но по опыту точно знаю, что они должны быть такими, чтобы колясочник, перехватываясь руками за поручни, помогал сопровождающему поднимать его. Или же чтобы по ним можно было въехать без каких-либо проблем самостоятельно. Но для этого коляска должна входить в полозья, которыми иногда оснащают пандусы. У нас коляска с колесами под углом. Такие колеса не попадают в полозья», - поясняет Татьяна.

«Хочу учиться вместе со всеми»

«Мой ребенок говорит: "Я хочу учиться в школе вместе со всеми, ну хотя бы приезжать в школу раз в неделю". Ему тяжело сидеть дома без общения», - продолжает мама Ивана.

В школе №4, к которой прикреплен Иван, только въездной пандус. То есть если его отправлять туда учиться, то дальше первого этажа он подняться не сможет: ни пандусов внутри, ни подъемных лифтов.

«Раньше нас часто приглашали на мероприятия в культурный центр "Россия", как будто не понимали, что ребенок, передвигающийся на коляске, не может самостоятельно заехать в центр и передвигаться внутри него. Там тоже нет никаких пандусов и подъемников, хотя много лет обещали это сделать, но до сих пор не сделали», - делится глазовчанка.

«Извините, лифт не работает»

Месяц назад у Вани накипело. Они с мамой пришли в торговый центр за новой книгой, а там не работает лифт.

По словам Татьяны, лифт не работает до сих пор, второго пассажирского лифта в здании нет, а это единственная возможность подняться на третий этаж, где расположен любимый книжный магазин Ивана. По лестнице и эскалатору, которые есть в торговом центре, они подняться не могут. «По эскалатору на той коляске, которая у нас, возить нельзя. Чтобы подняться по лестнице, надо искать помощь. Люди найдутся, они помогут, поднимут на своем хребте, но сколько можно обременять людей?!», - спрашивает Татьяна.

Напомним, согласно своду строительных правил в общественных зданиях должно быть не менее двух пассажирских лифтов.

Та же история в подъездах – они не оборудованы. По словам мамы мальчика, им пришлось переехать на первый этаж, чтобы проще было выезжать из подъезда и не зависеть от лифта.

Реабилитационный центр

Реабилитационный центр в Глазове расположен на улице Советской. «Это далеко, дойти до него колясочнику – проблема», - отмечает Татьяна.

По ее словам, туда можно доехать на машине либо на автобусе, либо, заказав спецтакси. Раньше в городе ездили автобусы с въездными пандусами с низкой посадкой. Сейчас их почему-то не стало.

«А ведь можно реабилитационный центр перенести в центр города, как это сделано в Ижевске», - предлагает она.

Но то, что жительнице Глазова нравится в Ижевске, родителям инвалидов-колясочников из столицы Удмуртии не нравится. Они отмечают, что даже к реабилитационному центру для детей-инвалидов в Ижевске на коляске добраться, как до Эвереста.

«Реабилитационный центр в Глазове - это особый разговор... Проще уехать Нижний Новгород в реабилитационный центр Приволжского исследовательского медицинского университета, к которому прикреплен Иван», - коротко комментирует Татьяна Лыходид.

По специфике заболевания Иван может и должен заниматься спортом, чтобы мышцы могли укрепляться после долгих иммобилизаций, но доступа в тренажерные залы и бассейн, опять-таки, нет…

Тротуары

По большинству тротуаров в Глазове инвалиду на коляске не проехать, потому что они с бордюрами. Другими словами, колясочник постоянно должен быть с сопровождением. «Не так, как за границей, где инвалиды-колясочники живут самостоятельной жизнью и у них больше возможностей для того, чтобы чего-то добиться в жизни», - отмечает Татьяна.

Отдушина

Единственное место, где Татьяна с Иваном увидели полностью доступную среду – это в олимпийской деревне в Адлере. «Там не было никаких бордюров, никаких препятствий для входа в магазины, центры и другие заведения. Подъёмниками были оснащены все жилые помещения. Даже вход в море был оборудован по доступной среде. Дети в Адлере жили самостоятельно», - рассказывает мама «хрустального» мальчика.

Туда Иван попал благодаря содействию благотворительного фонда «Хрупкие люди», который создали мамы «хрустальных» детей, чтобы социализировать и лечить их.

Лагерь для Ивана - настоящая отдушина. Он ездит в лагеря от фонда два раза в год. В мае снова поедет, теперь в Подмосковье.

Там учат обходиться без родителей, строить отношения, помогают найти смысл в жизни, свою профессию.

В такие лагеря из Удмуртии периодически ездят четыре ребенка, сколько вообще таких детей в республике, Татьяна точно не знает.

«Я знаю двух мам из Ижевска и знакома с одной из Глазова», - говорит она.

Надо объединяться

Татьяна хочет объединить мам таких детишек в городе, чтобы чего-то добиться: чтобы культурные заведения оборудовали подъемниками, чтобы инвалид смог в них зайти с минимальной помощью, чтобы построили хоть одну школу, удобную для инвалидов-колясочников…

«У меня создается впечатление, что в Глазове есть только одна недовольная мама – это я. Остальные тихо сидят по домам, живут, не мешая городу, не появляясь на колясках. У нас есть пара знакомых, которые выезжают прогуляться по городу, не заезжая никуда, потому что тоже не могут», - заключает Татьяна.