Posted 20 мая 2020,, 15:20

Published 20 мая 2020,, 15:20

Modified 18 октября 2022,, 05:23

Updated 18 октября 2022,, 05:23

Коронавирус проверил на прочность медицину мира

Коронавирус проверил на прочность медицину мира

20 мая 2020, 15:20
Фото: Медиахолдинг1Mi
Пандемия COVID-19 показала, что ни одна страна не оказалась к такому готова. Итог во всех государствах одинаков: карантин, заразившиеся врачи, миллионы заболевших и сотни тысяч погибших.

«Новые Известия» попытались разобраться, надо ли вообще ориентироваться на чей-либо опыт и перенимать его. Экспертами выступили первый проректор Высшей школы организации и управления здравоохранением Николай Прохоренко, директор Центра развития региональной политики Илья Гращенков и независимый демограф Алексей Ракша.

Российский «казус выживаемости» и странные подсчеты

Американский университет Джона Хопкинса стал главным рупором ситуации с коронавирусом в. Специалисты собирают всю актуальную информацию о пандемии по всем ведущим странам. К слову, данные по России совпадают с представленными на наших официальных сайтах.

Россия вышла на 2-е место в мире по числу заразившихся коронавирусом. Но это мало о чем говорит. Во-первых, численность населения в странах разная, да и никто же, к примеру, сильно не пугается, если в осеннее время все поголовно ходят с насморком. А вот вероятность летального исхода при заболевании – важнейший показатель.

В Бельгии погибает каждый шестой заболевший. В России – меньше одного на сто заразившихся. Лучшая статистика только в некоторых странах вроде Беларуси и Саудовской Аравии (у них по 0,6%) и Катара с Сингапуром, где умерших от коронавируса почти нет.

У россиян какой-то супер-ген, способный защитить от COVID-19? Или, все-таки, «у них» медицина не такая уж идеальная?

Но вначале встает другой вопрос – о методике подсчетов. Мы помним интересную статистику Росстата, когда первая смерть официально заболевшего «короной» произошла не из-за вируса, а из-за оторвавшегося тромба.

По мнению экспертов, есть явные проблемы с корректностью разделения непосредственных и основополагающих причин смерти.

Причем сомнения в корректности наших методик подсчетов есть не только у экспертов, но и у простых граждан. Люди не верят, что наша медицина может обеспечить один из самых низких уровней летальности в мире.

Но взглянем, как считают за рубежом.

Вот как это комментируют эксперты

Кризис здравоохранения во всем мире

Очевидно, что проблемы с готовностью системы здравоохранения к эпидемии возникли у всех стран. Как это получилось, ведь те же Италия, Великобритания и США считаются странами с лучшей медициной?

Разберемся, как устроены системы здравоохранения в ряде стран.

В мире есть три основных вида систем здравоохранения. В США работает система добровольного страхования: граждане в меру своих возможностей сами покупают страховки или просто оплачивают больничные счета. В Великобритании государство платит за все. В Германии и России – система обязательного медицинского страхования – все трудящиеся или их работодатели делают отчисления от зарплаты в госфонды.

В США не сразу отреагировали на проблемы, вызванные системой с добровольным страхованием. Темпы тестирования были низки, а люди не обращались за помощью. Смертность среди афроамериканцев и латиноамериканцев была почти в два раза выше, чем у белых людей. Опросы Gallup показывают, что четверть жителей США не обращаются за помощью даже при тяжелых заболеваниях. По мнению автора рейтинга систем здравоохранения от Commonwealth Fund Эрика Шнайдера, главная проблема медицины США – низкая ее доступность. Позже государство взяло на себя расходы на тестирование и лечение людей, но драгоценное время было упущено.

В благополучной Великобритании оказалось, что не хватает коек интенсивной терапии и средств индивидуальной защиты. Британская система устроена так, что любой человек может получить помощь, но должен обращаться к врачам лишь в крайних случаях. А при легком заболевании достаточно дистанционной консультации или самостоятельного посещения врача. Это позволяло скорой помощи приезжать на срочные вызовы в среднем за 8 минут. Но массовые обращения граждан с подозрением на COVID-19 увеличили время прибытия скорой на случаи угрозы жизни до одного часа. А главные проблемы такой модели – очереди к врачам и трудности с внедрением современных технологий.

В России же финансирование здравоохранения зависит от слишком большого количества факторов, и это делает ее уязвимой. Отчисления по ОМС зависят от зарплат, которые снижаются в кризисное время, а люди, трудоустроенные неофициально, вообще ничего не платят. Поэтому денег в Фонде хватает в основном только на оплату труда врачей по установленным тарифам, и многое зависит от финансирования из бюджетов регионов и муниципалитетов (к примеру, скорая получает деньги от муниципалитетов со скромными доходами). Наладить всю систему крайне сложно. В результате нет единого стандарта лечения больных коронавирусом: в Москве отвезут в современную Коммунарку, а в небольших городах – в местные на скорую руку переоборудованные больницы и роддома, где нет ни техники, ни квалифицированных специалистов, ни средств индивидуальной защиты.

Никакие, даже самые большие расходы на систему здравоохранения, не помогают спасать людей от COVID-19. При том, что в некоторых странах тратят на медицину действительно много.

Блеск и нищета лучших мировых систем здравоохранения

Неинфекционные болезни в развитых странах лечить научились. Это иллюстрирует статистика ВОЗ по смертности от сердечно-сосудистых заболеваний, диабета, рака и хронических респираторных заболеваний в возрасте от 30 до 70 лет.

Даже рак – не всегда приговор. Исследования The Lancet доказывают, что и с ним уже научились относительно неплохо бороться. Или, как минимум, продлевать жизнь больным. К примеру, по раку молочной железы показатель 5-летней выживаемости в США составил 90,2%, а в Австралии – 89,5%. Южная Корея в лидерах по раку желудка (5-летняя выживаемость 89,5%), толстой кишки – 71,8% и прямой кишки – 71,1%.

Однако опубликованные осенью прошлого года совместные исследования университета Джона Хопкинса, Инициативы по сокращению ядерной угрозы (NTI) и журнала The Economist показали, что развитые страны не готовы встречать вспышки заболеваний.

Эксперты полагают, что главная причина – излишняя уверенность этих стран в том, что инфекционные болезни ушли в прошлое.

COVID-19 и проблемы медицины России

В нашей стране медики и люди борются со своими особенными проблемами.

Ни у кого не вызывает сомнения, что отечественное здравоохранение и подход к борьбе с эпидемией требуют пересмотра. Это стало ясно даже на самом верху – разработкой вариантов модернизации будет заниматься РАН.

Хочется просто взять за образец чью-то отработанную систему и реализовать ее в России. Или мы обречены на «свой путь»?

Как считают эксперты, своим путем придется идти не только России. Разница в том, что нам предстоит строить систему здравоохранения фактически на ровном месте, а Европе и Америке придется пересматривать системы, формировавшиеся десятилетиями.

Николай Прохоренко считает, что «вовсе не надо всегда идти своим особым путем, мы должны опираться на доказанные научные факты». А они показывают, что наплевательское отношение к инфекционными болезням чревато серьезными последствиями:

По его мнению, модели «второго демографического перехода» актуальны в западных странах. У нас же смертность от инфекционных заболеваний в трудоспособном возрасте в 3-5 раз, а по некоторым и от 18 до 20 раз выше, чем в развитых странах. Сравним смертность: в России за год умирает почти 2 млн человек, а в США с далеко не самой лучшей системой здравоохранения с населением 330 млн человек – примерно 2,2 млн. То есть у нас общая смертность в 1,6-1,8 раза выше. Также в России намного выше заболеваемость ВИЧ и туберкулезом. Поэтому койки лишними не будут.

«У нас сейчас коек меньше даже, чем в Германии. А заболеваемость выше. Мы просто манипулируем причинами смерти, чтобы казаться более цивилизованными. У нас очень сильно не хватает реабилитационных коек. Паллиативных коек не хватает. Пожилые люди умирают в нечеловеческих условиях. Но можно сократить число общетерапевтических, неврологических, гинекологических. Надо изменить спектр под потребности. А потребности в последний раз измеряли еще при СССР 35-40 лет назад».

Николай Прохоренко, первый проректор Высшей школы организации и управления здравоохранением

Итак, пандемия показала, что в мире нет идеальной системы здравоохранения. Пришла новая неизученная болезнь – и вся сверхсовременная медицинская техника оказалась ненужной. Но при разности мнений эксперты оказались единодушны в том, что старых советских массовых больниц, где можно было бы изолировать больных, не хватает.

"