Тем не менее, год назад название «мусорная реформа» закрепилось, сам же процесс стартовал не год, а три года назад. Правда, далеко не везде. В большинстве своем регионы тянули до последнего, определяя региональных операторов и устанавливая тарифы лишь в конце 2018 года.

В Ижевске и до этого существовали контейнерные площадки, а, например, в Можге и Воткинске их не было. Не говоря уже о районах, жители которых вынужденно сваливали мусор в привычных местах, а его вывоз оплачивала администрация.

– Стало ли его меньше?

– Конечно, он снизился. Во-первых, было принято разумное и обоснованное решение начислять плату не с квадратного метра квартиры или дома, а по количеству жителей. Для нас, впрочем, оно обернулось головной болью: точной базы данных по количеству проживающих граждан нет, в результате у нас оказались «потерянными» 100-150 тысяч человек, которые выбрасывают мусор, как и все остальные, но не платят, поскольку не учтены.

Во-вторых, сегодня, почти год спустя, люди видят результаты нашей работы, понимают, за что они ежемесячно платят деньги. Одних только новых контейнерных площадок там, где их раньше не было, было построено 742. А контейнеров установлено больше 2000. Приобретена новая техника, отработаны маршруты, жители точно знают, в какое время приходит мусоровоз.

Если видят, что на соседней улице появилась контейнерная площадка, интересуются, когда такая же появится у них. Спрашивают, что делать с ветками и прочими отходами. Узнают, что в Ижевске появились контейнеры для раздельного сбора – спрашивают, когда «разделяйка» появится в районах. И самих обращений стало меньше. Если в начале года их поступало до 16 тысяч в месяц, то со временем наша «горячая линия» остыла – количество обращений снизилось в разы.

– Картина вырисовывается как будто совершенно безоблачная…

– Разумеется, дела обстоят хорошо далеко не во всем, но уходящий год показал, что произошел качественный сдвиг. Мы не закрывались в себе, не игнорировали даже самые резкие отзывы и претензии, а реагировали на каждое обращение – телефонное, письменное, оставленное в социальных сетях. Когда понимали, что виноваты, признавали свою вину, работали по каждой ситуации – этот диалог не прекращается, хотя не всё и не всегда зависит от нас.

А в Сарапуле рядом с одной из новых контейнерных площадок установили плакат с требованием ее убрать. В таких случаях мы обращаемся в администрацию с предложением организовать диалог между жителями – чтобы они сами определили место для площадки с помощью электронного голосования.

– Вы упомянули тех, кто никогда не платил за вывоз мусора. Есть ли те, кто продолжает это делать?

Никаких агрессивных акций по отношению к неплательщикам мы не проводили. Напротив, делали все для того, чтобы изменения воспринимались не так болезненно. Разъясняли их суть на встречах с жителями, рассылали «нулевые» платежки. Тем не менее, существуют 2-3% граждан, которые не платят никому и ни за что, или делают это выборочно: за воду платят, а за свет – нет. Сейчас мы нарабатываем практику и начинаем взыскивать долги через суды, применять совместные меры с другими поставщиками ресурсов.

– Если вернуться чуть назад, что бы вы изменили в «мусорной реформе» на ее старте?

– Первое и, наверное, главное – я бы начал ее лет на 10 раньше. В Удмуртии известно о примерно 500 несанкционированных свалках, в реальности же их намного больше. По сути, мы в течение многих лет копили ущерб, и теперь за свои же деньги вынуждены его ликвидировать.

Второе, что сделал бы – шаг в сторону развития инфраструктуры: строительства контейнерных площадок, сортировочных линий, которых сегодня не хватает. На начало этого года в республике действовал только один сортировочный модуль на полигоне по Нылгинскому тракту, мы увеличили его мощность вдвое, в 2020 году сортировочные линии появятся в Глазове, якшур-бодьинском и увинском полигонах, в 2021 году – на можгинском и сарапульском. Когда это произойдет, мы закроем все полигоны Удмуртии от мусора, не прошедшего предварительную сортировку.

– Необходим ли региону собственный мусороперерабатывающий завод?

– Строительство любого завода требует расчётов. На старте мы исходили из того, что норматив накопления 300-400 кг на человека в год, но как показал этот год, реальная цифра – около 200 кг. Представьте, чтобы было бы, начни мы строить мусороперерабатывающий завод исходя из стартовых нормативов – ошиблись бы в два раза.

Так что если и обсуждать его строительство, то сначала необходимо накопить статистику. Получить, наконец, представление о составе мусора для того, чтобы эффективно его сортировать.

– Получили? Что есть и чего нет в удмуртском мусоре?

– Как выяснилось, в мусоре почти нет металла, в частности, алюминия – он достается тем, кто делает свой маленький бизнес, сдавая в пункты приема. Мало картона – его аккумулируют торговые сети. Зато в мусоре большое количество ПЭТ-упаковки, но где ее образуется больше всего, мы на старте не знали. После эксперимента с установкой контейнеров для раздельного сбора выяснилось, например, что в мусоре из «элитных» домов ее почти нет, там преобладает органика, а доминирует ПЭТ-упаковка в мусоре из общежитий: пластиковые бутылки из-под напитков, упаковка продуктов длительного хранения.

Когда мы получим всю статистическую информацию, когда будем сортировать весь объем поступающего мусора, тогда и можно будет думать о перерабатывающем заводе. Но ни в коем случае не о мусоросжигательном – на территории Удмуртии мы не планируем сжигание отходов в принципе.

– Много говорилось о том, что Удмуртии не хватает полигонов, так ли это?

– С 1 января прекратили свою работу сразу три полигона – в Глазове, Воткинске и Сарапуле. Всего их в Удмуртии было восемь, осталось пять – два рядом с Ижевском, в Уве, Якшур-Бодье и Можге, три последних – новые.

В строительстве новых нет необходимости, растаскивать мусор по республике мы не собираемся. Здесь единственный правильный путь – модернизация существующих полигонов.

Скажу больше, полигоны важны именно на нынешнем этапе, когда надо наводить порядок в регионе, ликвидировать несанкционированные свалки. После того как мы внедрим глубокую сортировку мусора, нагрузка на полигоны станет значительно меньше.

– Деятельность регоператора связана с реализацией инвестиционной программы. Удается ли ее выполнить, что было приобретено и как это сказалось на работе служб?

– Инвестиции регоператора имели две цели. Первая связана со сбором и транспортировкой мусора, логистикой. От работы транспорта зависит скорость уборки и вывоза мусора. Наши перевозчики закупили новую технику, в том числе пресс-компакторы, позволяющие сжимать мусор в 5-6 раз – эту идею нам подсказали коллеги из Финляндии. У них большой опыт обращения с мусором, который мы охотно перенимаем, единственное, чему удивляются финны, срокам – то, на что у них ушло почти 25 лет, мы хотим сделать за более короткие сроки.

Вкладываем деньги в создание инфраструктуры сортировки, контейнеры для раздельного сбора, строим экопункты, где каждый человек может сам отсортировать мусор.

– Кстати, вы сами дома мусор сортируете?

– Да, сортирую. Если требовать этого с других, начать всегда стоит с себя, со своей семьи, с детей. Их необходимо приучать разделять мусор, тем более – рано или поздно это придется делать всем.

Именно поэтому мы активно работаем в школах республики, проводим экоуроки. В одной из них запустили пилотный проект по раздельному сбору, хотим распространить его и на другие школы. Работа с детьми, что называется, не профильная функция, она требует затрат, но мы идем на них, понимая, что без воспитания экологического сознания молодых людей нам ситуацию не сдвинуть. Жить чисто – это правильно, и чисто должно быть не только дома, на работе, в школе, но и во всей республике.

– Насколько вам удалось очистить республику от несанкционированных свалок?

– За год мы ликвидировали 83 свалки, еще 6 сегодня в стадии ликвидации, всего же свалок в реестре почти 500. Ликвидировать их, а также те, которые будут обнаружены дополнительно, мы планируем в течение 10 лет.

Очень важно, чтобы к уже существующим свалкам не добавлялись новые. Во многом это зависит от качества работы регоператора – мы должны создать условия для правильного обращения с ТКО для каждого жителя республики.

– И не только жителя, но и офиса, организации…

– Работа с юрлицами – это отдельная проблема. По данным налоговых органов, в Удмуртии зарегистрировано 55 тыс. юрлиц, а, например, электроэнергией по договорам пользуется только 13 тысяч. Аналогично дела обстоят и в сфере обращения с мусором, очень часто в бизнес-центре «прописаны» несколько сотен организаций, а контейнерная площадка на всех одна. Или, например, определенное количество производств, не имеющих договоров и контейнерных площадок, и они вынуждены придумывать, как и где избавляться от мусора, который может быть каким угодно, вплоть до строительных и промышленных отходов, которые ТКО не являются вовсе.

Что же касается юрлиц, то те, которые образуют мусора больше норматива, охотно заключают договоры, те, которые меньше – пытаются этого не делать. Есть и несогласные с нормативами, причем где-то обоснованно. И здесь хотел бы отметить конструктивную позицию Правительства Удмуртии, которое снизило норматив для определенных категорий.

Это, впрочем, не освобождает юрлиц от необходимости заключения договоров с регоператором. Бороться с уклонистами помогают только штрафы, иных мер еще не придумано. Мы ждали год, нарабатывали юридическую практику, и будем вынуждены провести масштабную операцию с Природоохранной прокуратурой, Росприроднадзором и Минприроды по принуждению юрлиц к заключению договоров.

– Вырастут ли в наступающем году тарифы? Этот вопрос точно волнует всех.

– Говорить об этом определенно сегодня нельзя. Мы обсуждаем тарифы. Есть мнение, что тариф должен снизиться, а есть экономическая реальность, которая говорит, что он должен вырасти с учетом компенсации инфляционных ожиданий. Если тарифы снизятся, о реализации инвестиционной программы не может быть и речи, и получится так, что мы напрасно целый год вкладывали средства в инфраструктуру, поскольку программа по увеличению мощностей выполнена не будет.

Повторюсь, никаких заоблачных тарифов, как об этом иногда пишут, мы не предлагаем, рассчитываем на компенсацию того, что «съест» инфляция, не более.

– Что бы Вы хотели сказать жителям по итогам первого года реформы ?

– Думаю, что первые результаты уже видны. Регоператор в следующем году сконцентрируется на улучшении качества работы и дальнейшего развития отрасли. Пользуясь возможностью, искренне благодарю жителей Удмуртии, с пониманием воспринявших изменения в сфере обращения с мусором, поддержали нас, помогли советом и участием.