Собственность МВД Удмуртии распродавали за бесценок

В начале года в федеральных «Новых Известиях» вышло большое расследование о приватизации недвижимости МВД в Удмуртии. В нем подробно описаны схемы. Госсобственность министерства распродана по бросовой цене, а позже обнаружилась в основных активах бизнеса бывшего замминистра внутренних дел Удмуртии (начальника тыла) С. Наговицына. Среди них – общежитие, мехбаза, изоляторы, склады, стоянки, земельные участки и др.

Правоохранительные органы долго закрывали на это глаза. В 2015-ом чудом было возбуждено уголовное дело по мошенничеству. Для галочки, очевидно. Дело долго волокитили и довели до суда, чтоб там же и прекратить за давностью.

«Udm-info» в своем интервью расспросило автора расследования - журналиста Юлию Сунцову, как развивались события после публикации. Надо отметить, что Сунцова однвременно выступала в уголовном процессе со стороны потерпевших.

- Выход вашего материала о полицейских аферах в Удмуртии вызвал резонанс среди общественности. А была ли какая-то реакция со стороны самих силовиков: МВД, прокуратуры?

- Была. Не такая, как ожидалось. Когда уголовное дело спешно пихнули в суд, его переквалифицировали с тяжкой статьи о крупном мошенничестве на легкую – о причинении имущественного вреда. По легкой статье к тому дню уже успели истечь сроки привлечения к ответственности, и судья таким образом могла спокойно его прекращать за давностью. Так и поступили. Волокита на лицо. Пять лет расследовать уголовку, чтобы кончить ее в суде. Делалось это для того, чтобы не вызывать на публичный судебный допрос полковника Наговицына, не задавать ему неудобные вопросы о милицейской недвижимости, которая почему-то висит на его конторах. Он же даже и не думал ее скрывать, переписывать на подставных лиц, как у нас это принято.

Прокуратура удмуртская в суде вообще отказалась от обвинений. Хотя я уверена, эта позиция прокуратуры вообще не отражает позицию потерпевших, у которых похитили при перепродаже милицейского общежития крупные суммы денег. Адвокат мне передавала, что было видно, что для прокуратуры это был очень напряженный процесс – отстаивать такую антигражданскую линию посылали в заседания аж сразу двоих прокуроров. В рядовые процессы приходят от гособвинения обычно по одному.

В общем традиционная история о защите чести мундира. Это дело рук – начальника отдела по борьбе с организованной преступностью СЧ СУ МВД по Удмуртской Республике. Они ж даже не скрывали, что советовались с зампредом Первомайского суда, как «довести до логичного конца» это стыдное дело. Но они исполнители, конечно. Очень удивил меня недавно отставленный министр внутренних дел Удмуртии Первухин. Когда я пришла к нему на прием по этому делу, он мне сказал, что даже спорить не будет, что все эти схемы с недвижкой милицейской Наговицын придумал, что связи у него старые в органах срабатывают. Что я по своему юному возрасту не понимаю, что и бывшим полицейским надо как-то к пенсии готовиться, он мне открытым текстом это сказал… Первухин, как известно, своих до последнего не сдавал. А надо было б. Это же в итоге и погубило его в карьерном плане.

- А как объяснил свою позицию суд? Были ли варианты с допрасследованием?

- А зачем, если можно просто прекратить за давностью. Мировая судья, которая выносила решение – она ж как раз тому зампреду суда, с которым следователи советовались, подчиняется, и она ему тоже активно позванивала перед тем, как выносить окончательный вердикт. Хотя для нее это дикий стресс, конечно. На первых заседаниях она за голову бралась, не понимала, почему ей такую сложную уголовку по экономическим преступлениям спустили. Ей – мировой судье. Решение уже больше месяца как вынесено, а вот протоколы заседаний судейская канцелярия адвокату до сих отдавать не хочет. Что там с ними делают, переписывают что ли? И апелляционную жалобу долго не поднимают в район, как в черной дыре там как будто всё застревает. Всё это говорит о том, что все прекрасно свою ответственность осознают.

- Но мы слышали и о поддержке.

- За пределами Удмуртии. Безусловно, поддержка есть, и понимание есть. Факт. Генпрокуратура по этому делу персональное поручение удмуртскому прокурору Панову спустила с указанием: пресечь нарушения закона, держит это дело на своем контроле. В 2016-году на тот момент первый замглавы администрации президента Путина Вячеслав Володин жесткие распоряжения Колокольцеву спускал и в Удмуртию спускал - заставлял чиновников отчитываться. Как минимум два депутата Госдумы России заинтересовались, направили свои депутатские запросы. СМИ федеральные поддержали.

- Почему при такой мощной волне с Москвы наши местные удмуртские прокурор с министром так ничего и не сделали?

- Для Москвы это не мощная, это рядовая волна. А наши … я не знаю, наверно думают, что они бессмертны. Этот конкретный случай с фигурой бывшего замминистра Наговицына – мне кажется, яркий пример срощенности по духу криминального бизнеса с силовой верхушкой региона. Все же думаю, что покупка неприкосновенности проходила через первые лица у силовиков.

Мне писали люди, близкие к правоохранительным структурам, что он в противовес своей человеческой, скажем нейтрально, мегабережливости очень быстро, мгновенно, по первому требованию действующего главы МВД бросался спонсировать, например, эмвэдышные мероприятия по спорту. Та история, когда его за боярышник задерживают и уже на третьи сутки выпускают из КПЗ, а потом затирают все следы его пребывания, а он еще и возмущается - она же тоже показательна. И потом, знаете, обесценить до копеек и увести громадные имущественные комплексы с баланса общефедерального правоохранительного ведомства - в одиночестве такое никогда не делается. Те люди, которые 10 лет назад помогали провернуть, некоторые из них наверняка же еще при должностях где-то пребывают, и им есть, что терять. И те, кто сейчас впрягался в операцию по изъятию бывшего высокопоставленного коллеги из уголовного дела, им тоже есть, что терять наверно. Они же уже подписали свои позорные постановления, сто раз их переписывали, они уже вынесли свои обвинительные заключения, уже вынесли свои приговоры. Там на превышение полномочий и на злоупотребление, на мой взгляд, не хило набирается.

- Что же так беспросветно? Неужели в системе не осталось ни одного порядочного человека?

- Неправильное представление у вас сложилось. Конечно, добросовестные там есть. Очень многих коррупция достала не меньше, чем нас с вами. О первых оперуполномоченных, первых следователях у меня вообще положительные впечатления остались. Они и обыски проводить у полковника не боялись и основательно так его недвижимость, счета, транспорт, долги и даже оружие прошерстили. Всё это в деле есть. До смешного доходило: не стеснялись так скажем презрение свое выражать бывшему коллеге. Но когда в дело вступают интересы высшего руководства, что они могут сделать? Ничего. Там же военная по сути субординация, все по приказам живут, никакое решение мимо стола начальника проскочить не может. А если такое и случается, целый набор инструментов, чтоб потом вывернуть в нужное русло. Я уверена, тех людей, кто дело возбудил, куда потом полковник свидетелем угодил, им сейчас сильно и множественно мозг клюют за недальновидность. Но это не мешает в суде дело потом прекращать.

Мои источники рассказывали мне, что отношение к Наговицыну у обычных, не руководящих полицейских весьма отрицательное. Они о нем крепкими, конкретными словами изъясняются. И на планерках их, когда упоминают его фамилию - а такое, видимо, часто случается - все грустно и так хором в голос выдыхают… Вот сейчас, например, после публикации, после депутатских запросов Служба собственной безопасности МВД Удмуртии проснулась, начала свою проверку. Но чем она может закончится? Пока старые первухинские замы и начальники отделов там сидят, пока ротации хотя бы половинной доли состава не произойдет и в региональном МВД, и прокуратуре, я думаю, не дадут им в своей проверке далеко продвинуться.

- В вашем расследовании присутствует информация, которая, скажем так, очень похожа на материалы оперативных разработок, на слив. И вот это вдруг возникшее совершенно отбитое, нерациональное бесстрашие, назовем так. Из-за этого некоторые стали подозревать вас в связях с… Скажем так, что некоторые структуры, противостоящие МВД вас используют в своей борьбе.

- (смеется). Да, разные версии я слышала. И что ФСБ инфу слило и даже Госдеп разваливает наши доблестные правоохранительные органы. И что кто-то спонсирует мою деятельность. Ну бред же. Что у ФСБ мало инструментов для ликвидации своих мишеней, чтоб меня привлекать? Я вас уверяю, все факты, изложенные в расследовании – они все на поверхности абсолютно. Это дело двух кликов, правда, для неленивых. Я очень много времени на это потратила.

Случалось, что на меня выходили кинутые Наговицыном люди. И таких, оказалось, немало. И очень высокопоставленные люди там были и из самих органов были – это для самой меня был была большая неожиданность. У нас кружок целый образовался, можно сказать. Подбрасывали информацию – это правда. Но для публикации она не подходила, я не могла ее использовать в печати по причине того, что они не готовы были расстаться со своей конфиденциальностью, называть свое имя и говорить на запись, и в случае возникновения судебных рисков подтверждать свои слова в свидетельском статусе. Для них это равнозначно увольнению или крысятничеству в корпоративном сообществе. За что подвергают анафеме.

После публикации они говорили – вот, молодец, ну всё же правильно написала, вот как есть, точь в точь. Жалко конечно, что многое не удалось из сказанного обнародовать. Но положительный тренд в появлении молчаливых союзников для себя разглядела.

- Какая-то сомнительная польза. Люди хотят бороться с коррупцией и люди боятся поступиться какими-то сомнительными корпоративными ценностями.

- Что имеем, другого нет. Но уже хорошо, что возникают внутри такие внутренние разногласия, это признак начала здоровья. Понимаете, быстрые качественные изменения вообще штука сложная, а на госслужбе сложная вдвойне. Но сдвиги есть. Люди в погонах уже тоже начали понимать, что какой-то предел достигнут. Сами же в него себя загнали, но тем не менее.

Знаете, зафиксировала любопытные вещи. После расследования помимо хвалебных приветов от правоохранителей, сначала начали как-то контактировать, добавляться в друзья в соцсетях чиновники, депутаты. Люди незнакомые стали какие-то истории мне доверять свои, страшные истории, которые требовали помощи правозащитнического свойства. И убило меня вконец то, что два раза выходили люди, занимающие довольно высокие должности в Удмуртии - просили помочь, что-то срочно сделать с полицейским беспределом. Было это настолько неестественно, странно, неожиданно, непонятно по ощущениям. Полковники, которые попали под свой же каток, просят у меня о помощи. Это же невозможно уместить в мозгу! Это можно по-разному оценивать, но я в этом вижу надежду.

- Угрозы были?

- Нет, только судебный отворот-поворот и отказ от обвинений, о котором говорила. Была небольшая возня в публичном пространстве. Но ее было мало – пару троллей, я удивилась, думала, включат куда большее противодействие. Очень так неловко, слабенько, прямо скажем, огрызались герои публикации – Татьяна Шестакова, Андрей Штягин. А кому понравится, когда наступаешь на хвост, говоришь об их непростых взаимоотношениях с законом. Одна, получается, привлекается к уголовной ответственности, второй уже дважды судим – за махинации с недвижимостью. Еще был звонок через посредника. Угрожали подать иск о клевете, сделать так, что я этой неприкосновенной команде еще должна останусь, подговорить против меня ментов, обрубить … канализацию, что-то такое.

Раньше меня очень настораживало, что полковник Наговицын доставал номера моих родителей, звонил им. Они у меня люди простые, неопытные, из деревни одним словом. И за аккуратными разговорами о снегопадах, о посадке картошки – он же такой так сказать тактичный, осторожный в этом плане – он мне через родителей приветы передавал. Просил, чтобы я больше никуда жаловаться не ходила. Я это расценивала как угрозу. Я просила его прекратить разговоры с моими родителями, на что он мне ответил, что я не могу ему указывать, с кем ему общаться, а с кем нет. Кому хочет, мол, тому и звонит. После публикации звонить перестал.

- Вы рассчитываете на нормальный исход, если обновление составов произойдет после смены министра и прокурора?

- Надеяться надо всегда на себя и на совместные усилия. И потом что такое нормальный исход? В каком-то смысле для меня удовлетворительный исход уже наступил. Смотрите, долгое время мне казалось, что я машу саблей в одиночестве, все как будто оглохли и забронзовели до безобразия в своих мундирах. Находились даже такие люди – около руководства милицейского пасущиеся, за медальки, или за чем-то еще друг другу обязанные, я уж не знаю. В общем, они двойную игру вели. Делали вид, что хотят помочь, а сами тянули информацию, тянули документы. Потом я наблюдала, как информация эта на столы определенные попадала, и все оборачивалось против меня. Начинали травить, страх наводить. Дела невнятные заводить – о клевете, об оскорблениях.

Это же страшнее «слитого» приговора. Это наше общество – это мы с вами, вместо того, чтобы объединяться и как-то вместе отстаивать права, обличать преступников, некоторые предпочитают работать по законам подлости. Помогать тем, кто преступников выгораживает, защищает. Поэтому надеяться надо только на солидарность. Потому что нечисть, привыкшая сосать околобюджетное и околодолжностное бабло, она сама собой не рассосется. Когда говоришь ей: «Не воруй» - она же вообще не понимает, о чем ты. Она думает, что ты в карман ей лезешьи у нее из кармана достаешь. Я с этим столкнулась, долго не верила, но пришлось. Только совместные усилия, в общем. Только общая забота о последствиях - противоядие.

- Нормальный исход – это справедливый приговор, это когда вор сидит, нет?

- И опять же, понимаете, не всё сразу. И не все так просто. Ему этот скандал будут припоминать теперь постоянно – и прямо, и косвенно, и намеками, и отказом в деловых отношениях даже – по-всякому. Кому-то этот скандал даже понравился. Ментальное ярмо теперь возникает. Сегодня не съели, а завтра попадается на чем-то еще и с учетом прошлого «досье», с учетом прогремевших инцидентов с удовольствием сцапают. В органах наших тоже разнородные течения, и ротация, и размер взяток и откатов кого-то перестает удовлетворять и «крыши» чьи-то протекают, на пенсию выходят и становятся обычными пенсионерами. А бывает и как в политике, крупные начальники вдруг ради чего-то объединяются, забыв о личных противоречиях. Или выменять - сдать одного своего ради спасения другого своего иногда надо бывает. Но что точно: «папочки» - в смысле вот эти, которые дыроколят и подшивают, они на всех крупных рыб заведены. Занимаешь или занимал должность, преодолел отметку по капиталу определенную – папочка на тебя, значит, сформирована. И там все записано - от начала до конца. И в отличие от должностей «папочки» не горят. Я думаю, тот, кто проработал в системе, это всё очень хорошо понимает. Мне кажется, после того, как аферы вскрывают, предают огласке, всё уже не может для злодеев оставаться на прежней точке. Вот, например тот же полковник, мне передали, что он после скандала кинул на деньги своего основного партнера, с кем проработал много-много лет. А что это, если не нервы? Мне это говорит о том, что ресурсы у человека стали сужаться, ему вдруг стало надо больше денег и быстро. А партнер обиженный остался, он же теперь и пойти куда-нибудь может, и какие-нибудь показания дать. Как спокойно теперь спать?

Другая польза – прокуроры, следователи, судьи недобросовестные, которые работают ради премий и на прямые приказы начальства, они же свои дела тоже в каком-то плане в камне высекают. Все всё запоминают. И когда требуются решения по ним, обстоятельства никто не вспоминает, вспоминают то, что высечено в камне.

- Пожелания какие-то, быть может, нашим читателям.

- Просто сидеть и жаловаться точно не надо. Надо создавать положительные прецеденты. Надо переступать через отчаяние, делать усилие над собой. Помогать друг другу – у нас кроме друг друга никого нет. Вместе точно сможем больше, все преодолеем. А если сможем не все и не сразу, то хотя бы уважать себя начнем. Это тоже дело! Вот вы сегодня на своем месте интервью берете и печатаете его без ножниц – это большой сдвиг. Больше, чем вам кажется.

Прим.ред. Ю. Сунцова в истории с бывшей недвижимостью МВД УР выступала стороной потерпевшей. Так случается, что журналистов тоже обманывают мошенники. Было известно, что она воюет с черными риелторами из-за обмана с жильем. Но ни полиция, ни прокуратура по странному совпадению разбираться с мошенниками не спешила. Позже выяснилось, что черными риелторами руководило бывшее милицейское начальство в лице бывшего замминистра, а распроданное ими по криминальным схемам жильё – и есть бывшая милицейская собственность (общежитие спецкомендатуры МВД).