Космонавтика во всем мире сегодня переживает ренессанс. Во многом благодаря тому, что в космическую сферу пришли частные компании. Сюжеты научной фантастики становятся явью. США, Европа, Китай, Япония, Индия – все гуляют на этом празднике жизни, даже новозеландская компания готова отправлять в космос небольшие спутники на ракете полностью собственного производства. А что же Россия? Увы, но наша страна в 2016 году занимала лишь 2% от всего рынка космических услуг. А теперь и того меньше.
«Новые Известия» вместе с экспертами проанализировали проблемы отечественной космонавтики.
Первым делом - война…
В 2017 году Роскосмос обеспечил лишь 9% от всех коммерческих запусков в мире (в абсолютном значении всё ещё печальнее: их было только два). Остальные старты заказывали или военные, или другие госструктуры.
Эксперты считают, что Дмитрий Рогозин еще в качестве вице-премьера, курирующего Роскосмос, выбрал путь, отдаляющий российский космос от мирового состязания: сейчас у нас все замыкается на гособоронзаказе. На конференции «Основные задачи и перспективы развития Госкорпорации «Роскосмос» пару месяцев назад Рогозин представил «10 заповедей Роскосмоса», главные из которых - высокая требовательность с особым контролем исполнения государственного оборонного заказа.
«Рогозин – даже не политик, который смотрит вперёд и думает о последствиях, он сейчас решает военные вопросы, а гражданский космос ему просто отдан на откуп. А ведь самые успешные космические проекты – именно гражданские. Военная космонавтика решает иные задачи на поверхности Земли. Если через 20-30 лет человек уйдёт на Луну или Марс, то военная космонавтика всё равно останется на Земле, в этом её принципиальное отличие», - отмечает независимый эксперт, кандидат технических наук Вадим Лукашевич.
Таким образом, можно предположить, что всё выходящее за рамки обслуживания госзаказа кажется руководству Роскосмоса лишним и обременяющим, тем, от чего следует отказаться. Беда в том, что обременяет госкорпорацию почти всё новое и перспективное.
У нас
Первым тревожным звонком стал отказ Роскосмоса от исследования Солнечной системы в 2012 году. Формально это был просто перенос сроков проектов "Меркурий-П" (полет и высадка автоматической станции на Меркурий), "Венера-Д" (полет и высадка станции на Венере), "Марс-Нэт" (создание системы станций на Марсе), "Спектр-УФМ" на период «после 2015 года». Но вот уже скоро 2019-й наступит, а про эти проекты никто даже и не заикается. Кроме разве что российско-немецкой орбитальной обсерватории «Спектр-РГ», которая должна быть запущена в 2019 году. В ближайшие 15 лет подобных аналогов в мире не ожидается.
Раз серьёзных планов, кроме запуска этого «Спектра-РГ» нет, то может быть текущая научная программа и так является достаточной и исчерпывающей? Ведущий научный сотрудник Института космических исследований РАН Натан Эйсмонт отвечает просто: «Конечно, нет». Он подчеркивает, что наши достижения сводятся к тому, что отечественные приборы используются на американских и европейских исследовательских аппаратах. То есть мы ещё способны произвести какие-то приборы, но пользуются ими и проводят исследования уже другие страны. А директор Института космических исследований РАН академик Лев Зелёный в 2015 году жаловался на то, что у России остался лишь один космический комплекс, способный решать научные задачи – проект «Радиоастрон». С тех пор ни одного нового научного комплекса запущено не было.
В мире
В мире же интерес к исследованию солнечной системы не угас: только в этом году были запущены новый марсоход InSight, зонд Parker для исследования солнца. Межпланетная станция Cassini успешно завершила многолетнюю программу, погрузившись в атмосферу Сатурна, была запущена космическая обсерватория TESS для поиска экзопланет, американская межпланетная станция OSIRIS-Rex достигла астероида Бену, должна стартовать миссия BepiColombo - совместная миссия ESA и Японского агентства аэрокосмических исследований (JAXA) по исследованию Меркурия, даже индийцы готовятся отправить на орбиту Луны свою станцию. И это далеко не все примеры! Но всём списке знаменательных событий 2018 года нет ни одного упоминания России.
Так может это все – просто роскошь «сытых» стран, и никакого толка все эти разработки не приносят? Прямо сейчас на Земле мало что изменится, например, от посадки зонда на комету Чурюмова-Герасименко или на астероид Бену. Но это даёт человечеству знания о вселенной, о её строении и возможностях.
«Американский телескоп Хаббл, которому исполняется 28 лет, раздвинул представления человечества о вселенной шире, чем за всю двухтысячелетнюю историю человечества до этого», - объясняет Вадим Лукашевич.
«Именно автоматические беспилотные аппараты сделали все наиболее значимые научные открытия», - подтверждает его слова Натан Эйсмонт.
В общем, как верно отметил Ротшильд, кто владеет информацией, тот владеет миром. Информация эта может быть самая разная: вплоть до наличия полезных ископаемых и планетах для переселения. Более того, каждая миссия даёт новые технологии, которые постепенно внедряются в повседневную жизнь и другие проекты. Вот, например, тот же советский «Буран» слетал только один раз. Но его разработка дала более 600 новых технологий.
МКС: науку признали ненужным балластом
МКС - единственное место в мире, позволяющее проводить исследования в условиях микрогравитации (невесомости). В США это хорошо понимают: их сегмент МКС уже превратился в универсальную лабораторию, где проводятся не только фундаментальные и прикладные исследования по госзаказу (вроде поиска тёмной материи или изучения процесса горения в условиях невесомости), но и другие прикладные научные работы по заказу коммерческих компаний. Там пытаются выращивать растения, производить высококачественное оптоволокно, которое невозможно произвести на Земле из-за силы тяжести.
Разница налицо. Не удивительно, что экипаж МКС в прошлом году сократили с 3 до 2 человек. Новых уникальных экспериментов там почти не проводят, люди на борту не нужны.
Вдобавок ко всему, Дмитрий Рогозин пообещал отказаться от проведения на МКС экспериментов, которые «разрабатывались по десять лет и давно уже потеряли всякую актуальность». Оставшиеся опыты будут связаны, по словам Рогозина, с большей автономностью российского сегмента. То есть занимаемся не наукой, а тем, чтобы обеспечить выживание нашего сегмента МКС и выполнением международных соглашений по присутствию космонавтов в российском сегменте станции. И экономией заодно.
Однако такая экономия может выйти боком: США планируют в 2025 году полностью прекратить финансирование МКС. Американский сегмент не пропадёт – он может перейти полностью на коммерческие рельсы и стать общедоступной космической лабораторией. А вот у российского сегмента незавидная судьба: либо он будет отделён и превращён в самостоятельную, но сильно устаревшую станцию, выполняющую функцию обеспечения престижа, либо останется малополезным придатком для коммерческой МКС, вечно ожидающим научный модуль «Наука», который строят с 1995 года и всё никак не построят.
Какая из этих перспектив меньшее из зол, эксперты однозначного ответа не дают.
«Пилотируемая космонавтика только для России совершенно не нужна. В космосе нет нефти или золота. Тем более в нынешней экономической ситуации, когда есть проблемы даже с выплатами пенсий» - усомнился в пользе сохранения отечественной орбитальной станции Вадим Лукашевич. - Для полётов на околоземной орбите нет иных задач, кроме политических. Там уже всё сделано. А для прикладных задач человек не нужен, он только мешается».
Однако Натан Эйсмонт придерживается несколько иного мнения относительно пилотируемой космонавтики. Он считает, что именно она больше всего интересует простых людей и привлекает их внимание, помогает обеспечивать финансами уже исключительно научные программы. То есть, по сути, пилотируемая космонавтика – это большой PR-проект, который позволяет найти деньги на «скучную» науку.
Правда, процесс деградации российской космонавтики начался ещё в начале 90-х годов. Но сейчас, с сокращением и без того скудной научной программы на МКС, отставание от нынешних лидеров только усиливается.
Надежда на перспективы и пути вывода отрасли из кризиса
Роскосмос отказывается от тех направлений, которые во всем мире, наоборот, актуальны. Что же нам обещают взамен того, от чего отказываемся, какие альтернативы предлагаются?
Недавно Роскосмос заявил, что рассматривает создание лунной базы вместе со странами БРИКС. Звучит красиво, но вот эксперты считают, что идея сомнительна. Индия и Бразилия – не тот технологический уровень, а Китаю не нужна Россия. Он идёт своей дорогой.
«Сейчас они на этапе аналога станции «Мир». Следующий шаг – полёт на луну. Китай идёт медленно, но неуклонно, как гигантская черепаха» - отмечает независимый эксперт, кандидат технических наук Вадим Лукашевич. - А для России лунная программа финансово неподъёмна: федеральная космическая программа только сокращается».
Россия сейчас является единственной страной, которая доставляет космонавтов на МКС. Но пилотируемый корабль «Союз», на котором летают космонавты, не вечен: он появился ещё в конце 60-х годов и уже порядком устарел. Ему на замену разрабатывают транспортный корабль «Федерация». Но проблема в том, что после многих лет разработки Роскосмос отказался от запуска «Федерации» на тяжёлой «Ангаре А5», отдав предпочтение ещё несуществующей ракете-носителю «Союз-5».
«Ангара» изначально задумывалась модульной, то есть предполагалась возможность из одинаковых «кубиков» составлять ракеты разного класса. И вот производству этих «кубиков» дали зелёный свет, под это дело даже началось строительство инфраструктуры на космодроме «Восточный». Но из них будут собирать только самые маленькие конструкции. А проект «Ангары А5» вообще пока остановили. В Роскосмосе искусственно ограничили сферу применения «Ангары», хотя на её разработку было потрачено порядка 160 млрд рублей.
С такими сменами планов и настроений сроки готовности «Федерации» известны, пожалуй, только астрологам. Так что, на чём и как будем лететь – непонятно. Также не ясно, кто будет летать на «Союзах» и «Федерациях». Контракт с NASA истекает весной 2019 года, потом ещё некоторое время будем отправлять на МКС американских астронавтов по контракту с Boeing. И всё.
А в США тем временем идут испытания трёх пилотируемых кораблей - от Boeing, SpaceX и Lockheed Martin. Компании разрабатывают их за свой счёт и стремятся опередить конкурента, чтобы получить лучшие контракты. SpaceX уже подыскали первого туриста, желающего заплатить за облёт спутника Земли...
Ракеты, гуд бай
Роскосмос вообще на неопределённое время практически отказывается от ракет тяжёлого класса: производство ракет «Протон» свернут, как только будут выполнены обязательства по контрактам, которых хватит ещё на пару лет. А ведь это был самый доходный проект, принёсший Роскосмосу за 20 лет порядка 10 млрд. долларов. Без «Протона» больше не на чем выводить спутники на геостационарную орбиту (это там, где висят спутники, транслирующие телевидение в каждый дом). А ведь 9 лет назад Россия занимала 60% на рынке пусков на геостационарную орбиту. Но взяли и… отказались.
«Ангара», которая разрабатывалась в иную эпоху дорогих одноразовых ракет, здесь не помощник. Хотя бы потому, что она безумно дорогая: в технико-экономическом обосновании к Федеральной космической программе указывается, что себестоимость «Протона» - 1,4 млрд. рублей (цены 2017 года), заказчику пуск обходился примерно в 70 млн. долларов, это порядка 4 млрд. рублей по курсу 2017 года. А себестоимость «Ангары А5» – 3,5 млрд. рублей. Но это цены 2015 года. В 2017 году из-за инфляции они превратились 3,8 млрд. рублей. В 2,7 раза дороже «Протона» при близких характеристиках! И это себестоимость. А ведь её ещё надо подготовить, заправить, оплатить работу космодрома, дать заработать заводу... Во сколько обойдётся запуск клиенту – сложно даже представить. Для сравнения: Falcon 9 от SpaceX обходится клиентам в 62 млн. долларов, это окончательная цена. А в будущем Илон Маск обещает опустить цену в 10 раз. Очевидно, что коммерческие компании заказывать пуски «Ангары» не будут – слишком дорого.
«Нагружать проблемный «Центр им. Хруничева» производством бесперспективной устаревшей «Ангары» - это всё равно, что на спасение утопающего отправить не умеющего плавать человека», - поясняет Лукашевич.
А больше и нечем «Хруничева» нагружать, «Протоны» были для него основной продукцией. Есть ещё ракеты «Рокот», созданные на базе боевых ракет, но они летают редко и не приносят значительной прибыли. Тем более «Ангару «производят на омском филиале «Хруничева» - ПО «Полёт».
А ранее приняли решение об отказе от ракетных двигателей на метане вместо керосина, от многоразовых ракет. Если бы не отказались, могли бы здесь быть впереди планеты всей (Илон Маск создал свою компанию SpaceX только спустя год после того, как в 2001 году был представлен проект многоразовой первой ступени «Ангары» - «Байкал»). Теперь приходится навёрстывать упущенное и начинать разработки с чистого листа, признавая, что американцы оказались впереди: ракеты успешно возвращаются на базу, а метановые двигатели проходят огневые испытания. Американцы не ведут себя как собака на сене, и не гонятся за сиюминутными сверхприбылями. Они инвестируют в увеличение своей доли на рынке за счёт снижения стоимости запусков. Фактически, они занимаются подчинением этого рынка себе. И, как показывает статистика запусков, им это удаётся.
Упущенные возможности
Шанс всё изменить и перейти на эффективные рыночные рельсы у российской космической отрасли был. В 2013 году звучали предложения пойти по пути НАСА, освободить Роскосмос от бремени промышленности, оставив этой структуре функции заказчика и регулятора. В этом случае Роскосмос был бы заинтересован в конкуренции, и доведении своих проектов до реализации вместо заинтересованности в самом процессе бумажных разработок. Очень удобно спускать деньги в трубу, когда ты являешься и заказчиком, и исполнителем, и распорядителем с помощью чужих (бюджетных) денег. Теперь, после окончательной расстановки целей и задач Рогозиным, озвученных на летней конференции, Роскосмос – это очередное оборонно-промышленное предприятие с соответствующими приоритетами. Отменили всю конкуренцию: никаких паралелльных разработок не будет, у каждого предприятия будет своя направленность.
«Такой подход просто ущербный. Рогозин хоронит космонавтику и именно таким войдёт в историю. Он по образованию журналист, и его уровень – это выпускающий редактор канала «Звезда», - резюмирует Лукашевич.
Кстати, даже при Сталине и в более поздние советские времена была конкуренция между разными конструкторами военной и космической техники.
Спасать российский космос скоро будет некому
Можно было бы предположить, что все это – лишь временные меры и в долгосрочной перспективе концепт поменяется, но, увы, ситуация с кадрами по всей России говорит о том, что нынешние планы – всерьез и надолго. Дмитрий Рогозин пообещал создать инженерный центр «Роскосмоса» в Москве, при этом не стесняется московские производственные мощности «Центра им. Хруничева» заменить жилой застройкой. А что в регионах? В 2017 году отказались от проектирования «Гагарин-центра», который должен был использовать базу Самарского университета им. С. П. Королева (бывший Самарский аэрокосмический университет), аэрокосмический факультет Омского государственного технического университета еще в 2008-м преобразован в факультет транспорта, нефти и газа. Повезло стать инженером – добро пожаловать в Москву (но ещё лучше, если и так здесь родился – на зарплату инженера не просто снимать квартиру), а умеешь гайки крутить – тогда тебе место в Омске.
«Лучше вместо создания новых центров, поддерживали бы кадры в уже существующих организациях» - рекомендует Натан Андреевич Эйсмонт. - Физтех, МИФИ, МАИ и другие ВУЗы готовят хороших выпускников, но некому передавать навыки. Из-за недостаточного финансирования специалисты массово уезжали в США, Канаду, Германию. Это был вопрос выживания».
Что делать дальше? С гражданской околоземной космонавтикой в России всё ясно: её вытесняет военная. Можно было бы войти в американский проект окололунной базы DeepSpaceGateway, но тогда пришлось бы нам мириться со второстепенной ролью в мировой космонавтике. А признать этого нынешнее руководство Роскосмоса никак не желает.
«Момент официального отказа от вхождения в международный проект – это официальное начало предсмертной агонии пилотируемой космонавтики. Она не выживет в одиночку, так же, как и вся отрасль», - резюмирует Эйсмонт.
По мнению экспертов, чтобы выйти из кризисной ситуации, необходимо намного больше внимания уделять гражданской космонавтике, которая устремлена в дальний космос и генерирует новые технологии. Эти же технологии, в случае необходимости, поддержат потом и военные разработки. Также Рогозину придётся наступить на горло собственной гордости, и начать реальные переговоры о вхождении России в американский проект DeepSpaceGateway, который должен стать очередной ступенькой к полёту на Марс, вместо создания прожектов о сотрудничестве со странами БРИКС. Можно быть гордым лидером среди неразвитых (в плане космоса) стран и ничего не добиться, а можно присоединиться к технологическому реальному лидеру и двигаться вперёд.
Однако следованию мировым трендам и кооперации мешает зацикленность на военных программах и антизападная риторика. Которую так любит Дмитрий Рогозин…
Оригинал здесь.