Скорой нужна срочная помощь: медики Глазова продолжают борьбу за свои права

Их коллективное обращение, подготовленное активистами профсоюза «Действие» и подписанное 25 сотрудниками ОСМП, было передано министру здравоохранения республики Игорю Титову. «Udm-Info» подробно писало о той ситуации и проблемах в организации экстренной службы и соблюдении трудовых прав работников.

По тому обращению была организована выездная внеплановая проверка, по результатам которой составлен акт. Согласно выводам комиссии, никаких серьезных проблем у глазовских врачей нет. Подтвердились, по мнению комиссии, лишь некоторые сведения, содержащиеся в коллективном обращении врачей. Публикуем сей документ полностью.

Однако, кроме этой официальной бумаги, в распоряжении «Udm-Info» имеется письмо от фельдшера скорой помощи города Глазова Татьяны Лыходид, которая пишет:

«Глазовчане справедливо возмущаются, когда медицинская помощь нужна незамедлительно, а скорая опаздывает. Люди считают, что в этом виноваты мы, работники скорой помощи. Расскажу о реальном положении в нашей скорой, а выводы делайте сами. О наших проблемах мы написали обращение в Минздрав Удмуртии. Нам руководители больницы говорят, что у нас всё нормально, что у нас 9 машин. На самом деле у нас их восемь, при этом на одной, а когда и на двух машинах, некому работать, они стоят. У нас не хватает сотрудников, чтобы укомплектовать все бригады скорой помощи. Утром нам звонят и говорят, что надо отвезти больного в Ижевск в кардиоцентр, или отвезти в Ижевск ребёнка, в каждом случае это машина с бригадой из числа находящихся на дежурстве. Кроме этого, мы отправляем машину с бригадой на спортивные соревнования. Сколько бригад остаётся для оказания скорой помощи по вызовам в Глазове? А после поездки в Ижевск бригада остаётся на дежурстве и едет на очередной вызов. Люди в скорой помощи работают на износ, бывает, что и поесть некогда.

Мы предлагаем формировать бригады для поездок в Ижевск и на соревнования из тех, кто не находится на суточном дежурстве. Для них это будет подработка. Кто должен принимать это решение – министр или главный врач, мы пока не знаем, мы сейчас пытаемся всё выяснить. Нам говорят, что 60% времени мы сидим в помещении скорой, что на вызове мы находимся до 9 минут. Это не соответствует практике, за 9 минут сделать кардиограмму и расшифровать её не получится. По каждому вызову надо писать кучу бумаг. Конечно, эти бумаги мы пишем в помещении скорой. Бригада находится на дежурстве в течение суток. Мы можем немного отдохнуть, но спать нам не положено. При этом некоторые работают на полторы или даже на две ставки. Я не представляю, как в скорой можно работать на две ставки. На две подстанции у нас в среднем 94-95 вызовов в сутки.

Наше главное требование к руководителям: создайте комфортные условия для жизни и работы медиков в нашем городе. Сюда входит достойная зарплата (50-80 тысяч рублей при работе на одну ставку), возможность приобретения хорошего жилья, удобные условия работы и условия для полноценного отдыха. Последнее очень важно для психологического состояния врача, фельдшера, медсестры. В общении с пациентом медработник должен быть спокойным, уравновешенным, доброжелательным, уверенным. В последнее время в обиход вошло выражение «Оказание медицинских услуг». Это неправильное выражение, мы оказываем медицинскую помощь. Это различие принципиальное.

В советское время приезжавшим врачам в медсанчасти давали жильё, были категории, была система роста и повышения зарплаты. Сейчас ничего этого нет. В этом году у меня зарплата меньше, чем в 2014-м, потому что отнимают больше льгот, чем дают. У нас на скорой помощи выездные были 80%, сейчас – 27%. Когда мы жалуемся на низкие зарплаты, нам говорят, что у больницы долги, у больницы кредиты, которые надо платить. Какие долги, на что берутся кредиты, нам не объясняют.

Развития медицины в нашем городе мы не видим. Сколько лет ремонтируют детскую поликлинику по ул. Сибирской? На участках происходит замена участковых врачей фельдшерами, так как врачей не хватает. Эта тенденция ожидает и скорую помощь. Впечатление такое, что сверху народ активно толкают в платную медицину.

Другая проблема. Из нашего города уезжают профессионалы, замены которым нет. В прошлом году уволились и уехали три врача. В городе был единственный детский хирург ортопед-травматолог. Он уехал, и такого врача в городе до сих пор нет. У нашего сына очень редкое заболевание костной системы (хрустальный мальчик), его должен постоянно лечить только детский хирург-ортопед. Наш сын был под постоянным наблюдением уехавшего врача. Отсутствие такого врача в городе для нашей семьи – это трагедия. Уехала детский хирург, которая вела нашего ребёнка с рождения. Оба хирурга уехали на более высокую зарплату. Из-за отсутствия жилья уехала отличный врач скорой помощи. Она проработала у нас около 7 лет и всё это время жила в общежитии. У неё была не отдельная комната, а всего лишь койко-место. В этом году из скорой помощи ушли два врача-пенсионера и один молодой врач, он уехал из нашего города. Дефицит врачей скорой помощи становится всё острее.

Почему у нас такой бардак? Почему я не могу лечить своего сына? Почему я не могу устроить на лечение пациента? Кто во всём этом виноват? Ответов нет. Мы много лет пытались лечить своего ребёнка, как прописано в нашей Конституции, без обращения в различные фонды. Пробиться на бесплатное лечение очень трудно. Я написала жалобу в Управление по надзору в сфере здравоохранения по УР на отказ в предоставлении препарата для лечения моего ребёнка. Мне ответили, что я сама отказалась от этого лекарства. Видимо, с подачи нашего главного врача. В 2015 году у ребёнка было два перелома, некоторое время препарат ему не вводился, но мы от его получения не отказывались. Лекарство всё равно надо было получать. В результате у мужа нервный срыв, я иду в первый попавшийся фонд и прошу помощи. Мне дали деньги, и мой ребёнок прошёл очередной курс лечения.

Фонды помогают, поэтому люди туда обращаются, поэтому мы стоим с протянутой рукой. Стоимость установки одного штифта в ногу хрустальному ребёнку - полтора миллиона. Таких денег у родителей в рядовой семье нет, такие деньги собирают в фонды неравнодушные люди. Профессор из института Турнера в Москве говорил мне, что он приехал на конференцию, чтобы с гордостью рассказать о лечении в нашей стране детей с редкими заболеваниями. «Вы молодцы, что лечите таких детей», - сказал ему профессор из Великобритании. «Но почему вы на это лечение собираете деньги всем миром? У нас эти расходы предусмотрены в бюджете». Таких детей лечат на бюджетные деньги во многих странах мира. Нам Скворцова говорит, что на это у нас тоже выделяются деньги, что у нас всё прекрасно, но в действительности становится только хуже. Она говорит, что фонды воруют деньги. Кто и что наворовали? Я очень благодарна московскому фонду «Хрупкие люди», они нам очень помогают. Они организуют летний лагерь для хрустальных детей, там им объясняют, что не надо бояться своего положения, их учат выбирать будущую профессию. Сыну в лагере очень нравится. В этом году мы второй раз поедем в лагерь, организованный в Ярославской области.

Лично у меня сейчас огромное желание иметь квартиру на первом этаже. У меня ребёнок особенный. Четыре года мой сын в коляске, доступной среды в городе нет, и он это понимает. Мы не можем подняться туда, куда ему хочется. Хорошо, что находятся люди, готовые нам помочь...»

Комментирует Алексей Чащин, координатор профсоюза «Действие» по г. Глазову:

«Взгляд со стороны указывает на одну из главных проблем любой современной организации: неспособность защищать интересы работников силами существующего профсоюза. Причины этого - в самих работниках, точнее, в незнании механизмов угнетения работодателем своих работников – незаметных и при этом навязываемых, как необходимость, с обещанием будущего блага. Одним из инструментов для создания подобной иллюзии служит профсоюз, организованный силами работодателя. А должно быть наоборот: профессиональный союз работников предприятия должен самоидентифицироваться, то есть поверить в свои возможности и стать движущей силой в борьбе за соблюдение законных прав трудящихся.

У глазовских медиков существует профсоюз, который сами медики называют «карманным», к нему очень много претензий. Чтобы реально защищать интересы врачей, медсестёр, санитарок и других работников больницы, летом 2018 года в нашем городе было сформировано подразделение городской организации профсоюза «Действие». Все необходимые юридические процедуры пройдены, поэтому всё официально, никакой партизанщины! Организована работа, чтобы противодействовать очередным шагам так называемой неграмотной оптимизации. Организация работает не только в нашей республике, но и во многих городах нашей страны. Юристы профсоюза «Действие» объясняют тонкости законодательства. В частности, они сообщают, что есть требования по формированию бригад скорой помощи, есть разные варианты их формирования, и объясняют, как надо добиваться выполнения этих требований.

Сейчас руководители профсоюза медиков Глазовской больницы говорят, что это они обратились в минздрав УР, а вовсе не профсоюз «Действие», то есть пытаются перехватить инициативу. Это значит, что эффективность профсоюза «Действие» начинают признавать.

Конечно же, инициативу перехватить не получится по той простой причине, что инициатива – это действие с получением намеченного результата. «Карманному» профсоюзу нужен управляемый процесс, согласованный с работодателем. Его главная цель – создание видимости защиты интересов медицинских работников, ничего не делая при этом для их защиты в сложных ситуациях. Именно реальные шаги профсоюза «Действие» послужат примером для остальных. Уже сейчас многие члены «карманного» профсоюза переходят в тот профсоюз, который делом доказывает свою эффективность и состоятельность. С появлением профсоюза «Действие» лозунги о сохранении глазовской медицины стали не пустым звуком, а надеждой для медицинских работников и пациентов нашего города».