От сумы и от тюрьмы: где в России чаще сажают чиновников

«Новые Известия» вспомнили, где за 30 лет (с 1990 года) чаще в России заводили уголовные дела на государственных служащих и в каких субъектах более активно борются с преступниками во власти, а какие ведомства более криминализованы. Причины происходящего обсудили с политологом Аббасом Галлямовым.

Если в 90-х и 2000-х аресты высокопоставленных государственных юдей были случаями крайне редкими, то теперь это явление становится чуть ли не нормой. А поворотным стал, по статистике фонда «Петербургская политика», 2012 год.

Губернатор – рисковая должность

Среди арестованных глав регионов и их замов на слуху, кроме Фургала, разве что Александр Хорошавин, руководивший Сахалином, Никита Белых из Кировской области да Вячеслав Гайзер, глава республики Коми. Между тем уголовным преследованиям подверглось куда больше глав регионов и их замов. И Удмуртия тут не исключение – суд по делу о взятках экс-главы Александра Соловьева до сих пор идет в Завьяловском районном суде.

А в целом уголовные дела были заведены на 78 губернаторов и их замов.

«Рассадниками» преступности выглядят Коми, Дагестан (от традиций не уйдешь), Челябинская область (металлургия – лакомый кусок) и Приморский край (от Москвы далеко – контроля мало).

Арестовывают не только губернаторов, но и министров с их замами. И здесь эксперты видят некоторые закономерности. Но на федеральном уровне арестов немного (20 за все время). Лидируют Минсельхоз (3 ареста) и Минобороны (2 ареста). В остальных федеральных органах исполнительной власти или по одному аресту, или нет вообще.

А вот на региональном уровне в топе силовые и надзорные ведомства.

2020 год: рекордное число арестов

Какими уголовными делами власть имущих успел засветиться этот год? Оказалось, их было немало – целых три десятка.

ТОП-5 самых громких арестов 2020 года

Мнение эксперта

Результаты полученной аналитики комментирует политолог Аббас Галлямов.

- Почему именно в 2012 году началась тенденция роста ареста чиновников?

- Есть две главные причины. Падение рейтинга власти – первая из них. Это стало видимо с конца весны 2011 года, а осенью усилилось, в итоге вылившись в массовые протесты. Кризис заставил власть изменить свои взгляды: коррупция стала одной из основных тем недовольства народа, и чиновники поняли, что с ней действительно надо бороться, перехватывать эту тему у Навального. И стали не только чаще арестовывать, но и ОНФ направили на контроль за руководителями регионов.

Вторая причина - силовики. Раз по отношению к протестующим стали закручивать гайки, силовики явились главным политическим инструментом. Протесты стали разгонять, лидеров оппозиции - арестовывать. Силовики поняли, что режим держится на них, и стали свободнее по отношению к «гражданским» чиновникам и смелее в отстаивании своих интересов в регионах.

- Получается, что в случае с главами регионов борьба с коррупцией и преступностью была лишь ширмой?

- Силовики всюду ведут бизнес – это одна из самых коррумпированных сфер в стране. И у них случаются стычки из-за этого с региональными администрациями. Осознавая собственную силу, они стали прессовать региональные власти, преследуя при этом свои бизнес-интересы. Администрация президента в эти аресты и дела уже старалась не вмешиваться. Если раньше арест губернатора надо было прежде согласовать с властью, позже, с 2012 года, администрацию президента стали игнорировать и действовать самостоятельно.

- Чем объясняется неравномерность арестов по регионам? Действительно ли, работая в определенных субъектах, шансы попасть за решетку выше, чем в других?

- Какой-то определенной логики в том, что арестов больше в каком-то одном регионе, я не увидел. Кто понял, что к чему – тот не стал спорить с силовиками. Этого губернатора не будут трогать. А где губернатор уперся, например, в Челябинске Юревич, не хотевший, чтобы силовики диктовали ему, кого на какую должность назначить, то все пошло иначе. Его заместитель отсидел, сам он скрывается за границей.

- Высокая вероятность быть арестованным для самих силовиков в регионах – это системная проблема? Есть ли объективные причины для массовых арестов?

- Это локальные проблемы. Силовики получили инструмент якобы борьбы с коррупцией. Но известно, что в России борьба с коррупцией – это одна из форм коррупции.

- А почему на федеральном уровне не видно арестов высокопоставленных силовиков? На низшем и среднем уровнях их масса, но на уровне министров, руководителей служб и их замов – почти нет?

- Арестовать замминистра внутренних дел – значит нарваться на конфликт с МВД. Той же ФСБ это тоже не очень нужно. Они между собой, конечно, регулярно конфликтуют, но в целом рынки и сферы влияния поделены, и баланс стараются соблюдать. Иначе можно всю систему опрокинуть и тогда начнется война всех против всех.

Начинать войну на высшем уровне опасно, но когда кто-то переходит Рубикон, негласные запреты могут быть сняты. Эти прецеденты - исключения из правил, но вычеркнуть их из истории нельзя. К таким случаям можно отнести арест в 2014 году начальника ГУЭБиПК МВД РФ генерал-лейтенанта Дениса Сугробова, вместе с которым на скамью подсудимых отправились еще шесть сотрудников ГУЭБиПК.

Или арест советника главы Следственного комитета РФ Михаила Музраева. Проработал он советником меньше полугода и арестован был по делу, связанному с его предыдущим местом работы в Следственном комитете Волгоградской области, но факт налицо. Прецедент создан. Пусть это еще не уровень министра внутренних дел, но начальник управления или советник в силовом ведомстве тоже может быть очень влиятельной фигурой, которая указывает «гражданским», что и как делать.

Так что силовики, остающиеся у власти, очень тонко понимают грань дозволенного.