Вернувшихся из-за границы после СВО россиян могут ждать репрессии

Перспективы потенциальных возвращенцев оценили «Новые известия». Поводом для исследования послужили противоречащие друг другу высказывания двух высокопоставленных российских политиков. Секретарь генсовета «Единой России» Андрей Турчак призвал «создать условия для возвращения специалистов». Однако спикер Госдумы Вячеслав Володин, наоборот, пригрозил всем, кто покинул страну во время СВО «повысить налоги и отменить льготы», независимо от их возвращения или гражданской позиции. Так или иначе, но на всем протяжении российской истории репатриантов не жаловали, что бы по этому поводу ни говорила официальная власть.

Например, в первой половине ХХ века после революции репатриация прошла несколькими волнами. Историк Алексей Кузнецов рассказывает, что советские власти допустили немало ошибок, которые сохранились в памяти поколений. В одних местах создавали фильтрационные пункты, в других вообще запрещали въезд. Но это касается именно массовой репатриации, которая рассматривалась не столько как репатриация умов, сколько как репатриация трудовых ресурсов.

Лишь в тех редких случаях, когда речь могла идти о репутационных приобретениях, к возвращенцам относились благосклонно. По мнению Кузнецова, людей покупали возможностью работать и вести достаточно широкий образ жизни. Например, Алексея Николаевича Толстого буквально заманили обратно в Советскую Россию обещаниями публикаций, гонораров, обеспеченной жизни. Такая же история произошла с поэтом Андреем Белым, скульптором Сергеем Коненковым и некоторыми другими деятелями литературы и искусства. Важно было продемонстрировать миру: смотрите, если такие талантливые, известные люди с мировой славой возвращаются в Советскую Россию, то это много говорит о Советской России.

Но это были, скорее, единичные случаи. Массовая репатриация проходила совсем по-другому. Для Марины Цветаевой возвращение в СССР оказалось роковым: сначала арестовали её дочь и мужа, потом мужа расстреляли, стихи не издавали, и спустя два года гнета и нищеты поэтесса покончила жизнь самоубийством. Русских работников, вернувшихся с Китайско-Восточной железной дороги из Харбина, признали агентурой японской разведки и террористами. К расстрелам приговорили 21 тысячу человек, еще 10 тысяч отправили в лагеря. Так что фразы Турчака о необходимости создать условия для возвращения людей, и о том, что все их фамилии известны, выглядят крайне неоднозначно. Условия можно создать и в лагерях.

После Великой Отечественной войны за пределами Советского союза осталось около 5 млн человек. Часть из них были пленными, часть осталась в западных странах добровольно и без желания возвращаться в разрушенную войной страну. В 1945 году уполномоченным по делам репатриации назначили бывшего начальника ГРУ генерала Филиппа Голикова. Его агенты выявляли советских граждан за границей, уговаривали вернуться, обещали безбедное будущее, обменивали на попавших в советские лагеря иностранцев, обвиняли в пособничестве нацистам ради экстрадиции и даже просто похищали. Понятно, что ничего хорошего в СССР эмигрантов, заявивших ранее о своих антисоветских взглядах, дома не ожидало.

Зачем же они начали в таком случае возвращаться? Сын одной из женщин, вернувшихся тогда в СССР, писатель Никита Кривошеин считает, что люди обманулись, поверив, что в государстве после военного союза с Великобританией и США началась дебольшевизация. Сталину пришлось вернуть погоны, открыть церкви, воззвать к Дмитрию Донскому. А дальше – все знают, как сложилось на самом деле.