Семейные ценности. Расцвет и закат политических кланов Удмуртии

Война «севера» и «юга»

До середины 1990-х годов процесс формирования политической элиты республики носил ярко выраженный клановый характер. Особенно это было заметно в среде национальных кадров, представительство которых во власти было надежно обеспечено негласными, но существовавшими в реальности квотами. Стремиться по иерархической лестнице национальным кадрам было куда - один из руководителей региона (либо спикер парламента, либо глава исполнительной ветви) обязательно был представителем титульной нации. Десятки молодых карьеристов штурмовали эту вершину, таща за собой по иерархической лестнице «своих» людей, формируя собственные кланы (иначе – «семьи»), четко делившиеся на «северные» и «южные».

Последние с переменным успехом соперничали между собой, пытаясь обеспечить максимальное представительство во властных институтах. К началу 1990-х побеждал «южный» клан, фронтмен которого Валентин Тубылов стал высшим должностным лицом региона – сначала УАССР, а потом и Удмуртской Республики.

Другим представителем того же «южного» клана был и будущий премьер и кандидат в президенты Удмуртии Павел Вершинин. Его внедрили в правительство (тогда – Совет Министров) еще в 1990 году, почти одновременно с Александром Волковым, при котором формировался другой клан – «глазовский», по сути, правивший республикой в течение 20 лет.

«Глазовские» начинают и выигрывают

Формирование «глазовского» клана во главе с Александром Волковым шло не по национальному или родственному, а по территориальному признаку. Членами клана считались все, кого впоследствии перетащил в Ижевск из «северной столицы» Удмуртии неожиданно ставший премьером в 1993-м Александр Волков, два года спустя ставший высшим должностным лицом региона – председателем Госсовета.

Собственных кадровых ресурсов у него не хватало, и «глазовские» были вынуждены, во-первых, привлекать на свою сторону представителей других негласных объединений (так к команде Александра Волкова примкнул, став одной из ее ключевых фигур, «сарапульский» Владимир Агашин), а во-вторых, идти на компромиссы. С 1994 по 1999 год правительство возглавлял представитель «южного» клана Павел Вершинин, да и множество ключевых постов занимали люди, к «глазовским» отношения не имевшие. По мере возможности их меняли, очень часто – на выходцев из «северной столицы»: Юрий Питкевич с 2000 года возглавлял правительство, Александр Горяинов – администрацию президента, Александр Ушаков – столицу республики. И все они тянули за собой из Глазова кадры рангом пониже, а те – своих людей, не случайно же «глазовский» клан называли «мафией».

Плодясь и размножаясь

Интересы «глазовского» клана распространялись на все сферы, отмечались и попытки Александра Волкова рассадить «свои» кадры на ключевые позиции в управленческих структурах промышленных предприятий, оказавшихся под контролем федеральных вертикально интегрированных структур, но успехом они не увенчались.

И тогда, по максимуму используя бюджетные ресурсы, «глазовские» сосредоточились на двух направлениях – строительстве и сельском хозяйстве. Первое направление определялось профессией самого Александра Волкова, бюджетная строка «капитальное строительство» ежегодно увеличивалась, приоритетно финансировалась и осваивалась дружественными руководству Удмуртии структурами. А политика в сфере АПК была заточена на создание максимально комфортных условий существования одного-единственного холдинга, владельцы которого были когда-то очень близки к президенту Удмуртии.

«Глазовский» клан, сохраняя основной костяк, включал в свою орбиту и тех, кто никогда не работал в «северной столице». Между ним и властной верхушкой республики можно было ставить знак равенства. Александр Волков возглавлял республику 20 лет – настолько долго, что в «глазовском» клане начала происходить смена поколений: отцов сменяли дети. Сын «правой руки» Александра Волкова, первого вице-спикера Госсовета Владимира Агашина, стал сити-менеджером Ижевска, а сын самого Александра Волкова становился депутатом Госсовета.

Закончилось арестами

Точной датой начала ликвидации «глазовского» клана стало 19 февраля 2014 года. В этот день и.о. главы Удмуртии был назначен Александр Соловьев. Будучи одним из ближайших соратников бывшего президента, «глазовским» он не считался, хотя и чужим для клана не был. Но лишь до определенного момента. Возглавив республику, Александр Соловьев очень быстро разгромил «глазовский» клан, убрав почти всех, кто имел к нему прямое отношение.

Но, как известно, чтобы избавиться от дракона, надо вырастить другого. Александр Соловьев с первых дней пребывания у власти начал строить свой собственный клан, позже названный «дорожным». Формировался он из родственников и людей, близких лично бывшему главе: дочерей, закадычных друзей и коллег по отрасли.

Закончилась история «дорожного» клана так же внезапно, как и началась, - с арестом Александра Соловьева в апреле 2017 года. Вместе с ним ушли со сцены и почти все его подопечные – одни оказались в СИЗО, другие просто уволились, и сегодня отыскать во власти тех, кто имел отношение к «дорожному» клану, практически невозможно.

Последний удар по кланам

Может так статься, что ликвидация «дорожного» клана станет последней подобной акцией в политической истории Удмуртии. И не только потому, что крупные игроки, еще несколько лет назад активно игравшие на политическом поле, уходят из политики. Представители «КОМОСа» демонстративно отказались баллотироваться в Госсовет, все меньше и в правительстве, и в Госсовете тех, кто тесно связан с Виктором Хорошавцевым, давно с политикой «завязавшим».

Основной причиной отсутствия на сегодняшних день даже подобия клановых структур стало назначение главой республики «варяга», никак до этого не связанного с регионом. В построении собственной клановой структуры у Александра Бречалова нужды нет, - несмотря на признания в любви, задерживаться в Удмуртии дольше, чем на один срок, он явно не рассчитывает. Укоренение «своих» кадров на долгосрочную перспективу во властных структурах региона ничего ему не даст, в этом просто нет необходимости.

Что же касается местных кадров, то, лишенные возможности делегировать своих представителей во властную верхушку, они заняли выжидательную позицию. Чем это все для них закончится, предсказать чрезвычайно сложно. И если в Удмуртии и появятся когда-нибудь новые политические кланы, то произойдет это точно не в нынешней политической реальности.