Эксперт: У россиян отсутствует доверие к суду, и дело врача Е. Мисюриной тому доказательство

Дело врача Елены Мисюриной вызвало сильные и неоднозначные отклики, как со стороны врачей, так и со стороны пациентов. Такое мнение «Новым известиям» выразила врач Ольга Мовчан.

Эксперт сообщила, что такая ситуация поднимает сразу несколько важных вопросов, касающихся не только медицины, сколько всей нашей современной российской жизни. Судя по изложенным фактам, вопрос стоит не о степени вины осуждённого врача и применимости понятия «виновность» к ситуации, а о возможности осудить человека без ясных доказательств его вины и даже без попытки их собрать.

Сейчас у обычных российских граждан отсутствует доверие к российскому суду и история Е. Мисюриной тому доказательство. Дело поднимает важный вопрос: за что и как должен отвечать врач? Судя по комментариям в сети, у публики смешиваются совершенно разные по своей природе, причинам и месту в ряду медицинских проблем явления: осложнения, врачебная ошибка и, наконец, врачебная халатность и неквалифицированные действия.

Стоит отметить, что в процессе диагностической процедуры или на фоне лечения любого заболевания может произойти ухудшение состояния пациента. Это может случиться: без всякой связи с действиями врача или даже вопреки им, также в связи с действиями врача.

Если рассматривать первый случай, то врач не может нести никакой ответственности. Но и когда ухудшение состояния пациента происходит в связи с действиями врача, ситуация далеко не однозначна. Для начала скажем, что это ухудшение может быть связано с реализацией рисков, которые сопутствуют проведению практически любого лечения или манипуляции, даже если врач сделал всё в соответствии с клиническими рекомендациями и протоколами. Многие факторы и параметры невозможно предвидеть и предсказать – медицина не совершенна.

Помимо этого, ухудшение состояния пациента могут вызываться реализацией рисков, на которые врач вынужден идти, в надежде спасти или вылечить пациента, или просто «выбирая из двух зол».

Иногда случается и врачебная ошибка. К сожалению, у врача достаточно шансов ошибиться, прежде всего тогда, когда он вынужден работать в условиях недостаточности данных. Например, врач лечит абсцесс, берёт посев, но до результатов посева, которые придут через несколько дней, назначает антибиотики широкого спектра действия. Но ни один антибиотик не действует на все бактерии в мире.

Как и во всех профессиях, в профессии врача бывают случаи халатности. Существует общепринятый в мировой практике порядок выявления халатности – проверка на соответствие действий врача официально утверждённым рекомендациям и протоколам. Они, как и ПДД, как и авиационные протоколы, разрабатываются тщательнейшим образом и постоянно изменяются.

Число проблем, действительно, можно уменьшить, если будут соблюдаться протоколы. Нельзя не согласиться с министром Скворцовой, которая говорит о необходимости соблюдения врачами клинических протоколов. Но инициатива министра Скворцовой по реализации этого замысла сегодня в России через «ужесточение контроля» вызывает недоумение.

Прежде, чем ужесточать надзор за соблюдением, нужно, во-первых, утвердить протоколы, соответствующие мировым стандартам и основанные на принципах доказательной медицины. Во-вторых, нужно создать условия, при которых можно соблюдать эти протоколы и рекомендации. В третьих – одним из факторов риска врачебных ошибок является так часто встречающийся среди российских врачей синдром профессионального выгорания. К основным причинам профессионального выгорания во всем мире относятся: ненормированный рабочий день, недостаточное время для отдыха, стресс, низкая оплата труда и т.д.

Даже если мы разработаем клинические рекомендации, основанные на принципах доказательной медицины, в подавляющем числе медицинских учреждений в стране нет условий для выполнения клинических рекомендаций и протоколов, отвечающих мировым стандартам.

Если начать читать комментарии к постам посвященным Е. Мисюриной, то начинаешь сильно удивляться. Очень много людей осуждают врача, несмотря на то, что не могут разобраться в деталях дела. Самые частые типы комментариев: «я не знаю, что случилось, но сажать надо, потому что у меня был случай…», «осудили, значит было за что», «Лучше посадить, чем не посадить. Может быть тогда мы заставим их работать хорошо» и т.д.

В этих комментариях звучит и страх, и отвращение, и возмущение, но громче и яснее всего - недоверие и агрессия. Люди обижены, испуганы и хотят, чтобы хоть кто-то за это ответил. К сожалению, у них есть для этого поводы.

Стоит задаться основным вопросом: какова будет ответственность за судебную ошибку? Иногда судебные ошибки стоят месяцев или даже лет жизни людей. Кто в таких случаях выплачивает компенсацию человеку, неправильно осужденному? Вероятно это должно решаться специальной комиссией экспертов. Но, цена судебной ошибки нередко сопоставима с ценой ошибки врача. Не говоря уже о халатности.