Алексей Трубачев: «Экотехнопарк "Камбарка" - опасный парк мусорного периода»

Впопыхах принятое в октябре 2020 года положительное заключение Государственной экологической экспертизы (ГЭЭ) проектной документации ПТК «Камбарка» оказалось телегой впереди лошади: в феврале 2021 года получено отрицательное заключение той же государственной экспертизы на проект выполнения ликвидационных мероприятий, призванных полностью очистить ОУХО «Камбарка» от загрязнений продуктами детоксикации люизита (в том числе мышьяком и его соединениями).

Только после этого возможно его выведение из статуса объекта по уничтожению химического оружия, что является необходимым условием перепрофилирования.

Здесь необходимо напомнить, что ликвидационные мероприятия на ОУХО были запланированы на 2021-2025 годы. Согласно ст. 5 Закона «Об уничтожении химического оружия» № 78-ФЗ запрещается использование объектов по хранению химического оружия и объектов УХО в целях, не связанных с его хранением и уничтожением, утилизацией и захоронением отходов, образующихся в процессе уничтожения.

Однако параллельно с проведением мероприятий по ликвидации последствий хранения и уничтожения химического оружия планируется начать строительство ПТК в 2021 году и ввести его в эксплуатацию в 2023-м. Объект по уничтожению химического оружия выведен из эксплуатации, но его статус сохраняется до окончания ликвидационных мероприятий. Закон не предусматривает понятий «действующий ОУХО» или «выведенный из эксплуатации ОУХО».

Это означает, что до полного окончания ликвидационных мероприятий (2025 год) деятельность, не связанная с хранением, уничтожением химического оружия и ликвидации их последствий, на объекте осуществляться не может, в том числе и работы, связанные со строительством и эксплуатацией ПТК.

Теперь федеральному экологическому оператору «Росатома» придется ждать результатов повторной государственной экологической экспертизы ликвидационного проекта, которая началась 26.04.2021 г. без общественного обсуждения новой проектной документации.

Из информации, полученной от прокуратуры Удмуртской Республики в марте 2021 года, следует, что реализация проекта «Производственно-технический комплекс по обработке, утилизации и обезвреживанию отходов I и II классов опасности «Камбарка» в настоящее не осуществляется.

Дополняет неприглядную для ФЭО картину нахождение в судебном делопроизводстве в Москве и Камбарке исков граждан по нарушению их законных прав на благоприятную окружающую среду в связи с принятием Росприроднадзором документа, разрешающего, по существу, строительство «завода смерти», а именно приказа, утвердившего положительное заключение ГЭЭ по ПТК «Камбарка».

До завершения судебного разбирательства работы по его строительству не могут быть начаты.

Это не повод для успокоения, это свидетельство того, что совместные усилия независимых ученых, специалистов, представителей общественности, граждан по недопустимости строительства камбарского «завода смерти» дают свои плоды, и лишь систематическая активная работа в этом направлении может остановить мусорную авантюру «Росатома» в Камбарке.

Положительное заключение, принятое экспертной комиссией ГЭЭ по проекту ПТК «Камбарка», как и положительные заключения по другим проектам ПТК на базе объектов УХО в Горном, Щучьем и Марадыково, удивительно похожи друг на друга по текстовому и смысловому формату. Тексты заключений представляют собой одинаковый свод переписанных абзацев проектной документации и материалов оценки воздействия на окружающую среду, с дословным повторением выводов их авторов без научно-обоснованного анализа и конкретных экспертных оценок проектных решений на соответствие экологическим требованиям.

Есть, конечно, и «существенные» отличия по наиболее «важным» позициям: например, в тексте заключения по ПТК «Камбарка» написано, что на комплексе предусмотрен пункт мойки машин «Мойдодыр-К-1», на ПТК «Щучье» - пункт мойки колес с системой оборотного (заметьте важность этого для переработки чрезвычайно опасных отходов!) водоснабжения, на ПТК «Горный» - такая же «дословная забота» о мойке колес, а на ПТК «Марадыково» организуется сбор воды с площадки временного отстоя техники во временную водоотводную канаву.

В заключениях нет экспертной оценки долговременного воздействия ПТК на окружающую среду и состояние здоровья населения в условиях полномасштабного функционирования объектов, полностью отсутствует обоснованная оценка возможных альтернативных вариантов их размещения и т. д., что является прямым нарушением основного принципа экологической экспертизы – принципа презумпции потенциальной экологической опасности намечаемой хозяйственной деятельности, комплексности оценки воздействия на окружающую среду данной деятельности и его последствий, научной обоснованности и объективности.

Краткие рекомендации, сформулированные в заключениях ГЭЭ, не затрагивают ключевых вопросов обеспечения экологической безопасности будущих объектов, а касаются второстепенных моментов, как, например, организация обращения с отходами мусора от сноса и разборки зданий в период строительства. Выводы же по всем четырем ПТК сводятся к следующему: разрешить реализацию намечаемой хозяйственной деятельности.

Такие «обоснованные» заключения очень нужны Росатому, ведь они открывают дорогу строительству мусорных «экотехнопарков» по всей России, и неважно, что эти объекты являются смертельно опасными для людей и чрезвычайно опасными для окружающей среды.

Мы неоднократно говорили и предупреждали о том, что на первом плане для ФЭО стоит задача извлечения коммерческой прибыли от деятельности всей росатомовской структуры задуманных экотехнопарков, что отходы I и II классов опасности будут ввозиться к нам из-за рубежа, потому что заявленные мощности по переработке таких отходов существенно превышают отечественные объемы их образования. А зарубежные страны хорошо заплатят за то, чтобы на их территориях не скапливался и не сжигался опасный мусор, предоставив это делать тем, кто готов жертвовать здоровьем людей ради «мусорных» миллиардов.

Наглядное подтверждение этих опасений следует из материалов обосновывающей документации для очередного росатомовского объекта - ПТК «Северо-Запад» в Калужской области, где прямым текстом сказано, что строительство данного объекта связано с «перспективами развития направления международного сотрудничества путем приема отходов от соседних стран (Белоруссия, Литва, Латвия, Эстония и пр.)». Данный факт сводит на нет все громкие заявления росатомовских чиновников о том, что опасные отходы не будут ввозиться в Россию из-за рубежа и сбрасывает все лицемерные маски с инициаторов строительства «заводов смерти».

Становится понятна агрессивность ФЭО в написании своих частных жалоб на определения судов, связанных с рассмотрением исковых заявлений граждан по вопросам экологической безопасности ПТК, которые оттягивают приятность получения первых мусорных дивидендов от зарубежных партнеров. В свете всплывшей правды о ввозе на российские ПТК зарубежных отходов особую значимость приобретает вопрос доведения до каждого жителя Удмуртии, в первую очередь Камбарки и Камбарского района, информации о том, что далеко идущие намерения Росатома связаны исключительно с коммерческими интересами на основе реализации схем ввоза и утилизации отходов из европейских и других стран на удмуртской земле, подвергая высокой опасности здоровье ее населения.

Вероятно, найдут подтверждение и наши опасения о предстоящем масштабном захоронении отходов I и II классов в том или ином виде на соответствующих полигонах вблизи планируемого к строительству ПТК: два земельных участка общей площадью 121 га, прилегающие к ОУХО «Камбарка», имеют кадастровый статус «для эксплуатации и обслуживания технической территории». На официальный запрос по поводу будущего предназначения данных участков администрация Камбарского района ответила, что она не владеет информацией о предполагаемом их использовании.

В парке мусорного периода притаился алчный монстр, который готовится к нападению на природу и здоровье людей. Мы не должны этого допустить, необходимо дальнейшее сплочение наших сил в борьбе за конституционные права граждан на жизнь в благоприятной окружающей среде!

Трубачев А. В., член Научного совета по аналитической химии РАН, эксперт научно-технической сферы